С одной стороны, сформировался корпус стандартизованных процедур сбора и обработки данных - технологий обращения с материалом: экспериментальными установками, препаратами, подопытными животными и людьми. Наука из интуитивных поисков, внезапных открытий и гениальных озарений превратилась в регулярное научное производство. С другой стороны, сформировалась система статусов, регулирующая отношения между научными работниками. В эпоху Модерн университет и исследовательская лаборатория - это универсальные ролевые системы "преподаватель-студент" и "научный руководитель-научный работник".
[29]
Наука из занятия одиночек превратилась в функционирование "научного сообщества".
Научные институты сформировались как комплекс норм, которые обеспечивают в представлении людей эпохи Модерн решения проблем открытия истины и повышения квалификации. Базовые элементы этого нормативного комплекса: факт - положение вещей, фиксируемое органами чувств; открытие обнаружение нового положения вещей; исследование - процедура сбора и систематизации фактов; компетентность - обладание "запасом" фактов. Институциональные нормы очевидно ориентируют человека на обладание знанием, которое предстает как реализация в плане науки универсального стремления располагать сущим. Исследовательские и учебные практики, не следующие этим институциональным нормам, квалифицируются как ненаучные, независимо от их содержания и полезности. Тем самым наука конституируется как автономная сфера общества и обособляется от ремесла, коммерции, идеологии, а заодно от паранауки. С окончанием охоты на ведьм в XVII-начале XVIII в. и вплоть до начала эпохи легитимации научной деятельности апелляциями к идеям Свободы и Прогресса занятия алхимией, астрологией, спиритизмом и т.п. никак не отделялись от занятий, ныне квалифицируемых как наука в собственном смысле слова. С превращением же науки в сегмент социальной реальности алхимия, астрология и тому подобные практики оказались не просто антинаучными, но и антиобщественными.